Том 19. Письма 1875-1886 - Страница 46

Боятся холеры, чудаки, а не видят, что из каждой тысячи умирает 40 — это хуже всякой эпидемии… Не хотят также видеть поразительной детской смертности, истощающей человека пуще всяких войн, трусов, наводнений, сифилисов… Впрочем, и так далее, а то надоем…

Ваш А. Чехов.

Чехову М. М., 25 сентября 1885

114. М. М. ЧЕХОВУ

25 сентября 1885 г. Москва.:

85, IX, 25.

Дорогой Миша!

Я воротился в Москву. Если у вас не раздумали посылать ко мне мальчиков лечиться, то я к услугам И<вана> Е<горовича>. Принимаю от утра до обеда, т. е. от 10 до 2-х. Если же раздумали, то уведомь. В случае перемены жительства или часов приема своевременно уведомлю

Как живешь и как твое здоровье? Большое удовольствие доставил бы, если бы вспомнил о нашем существовании и пришел бы провести вечерок. Кланяюсь и жму руку.

Твой А. Чехов.

Лейкину Н. А., 30 сентября 1885

115. Н. А. ЛЕЙКИНУ

30 сентября 1885 г. Москва.

85, IX, 30. Понед.

Уважаемый Николай Александрович!

Получил Ваше письмо с корректурой моего злополучного рассказа…Судьбы цензорские неисповедимы! Покорный Вашему совету, шлю изгнанника в «П<етербургскую> г<азету>».

Посылаю Вам: a) «Осколки моск<овской> жизни». Как бы ни было, хоть с грехом пополам, но писать их буду и, вероятно, чаще, чем раз в м<еся>ц. Дело в том, что они читаются и перепечатываются. Обыкновенно, у меня воспевается то, что прозевывается или недоступно для «Буд<ильника>» и «Развл<ечения>», и, таким образом, благодаря моему обозрению и тому, что половина осколочных столбов — кровные москвичи, «Осколки» идут за московский журнал. Будь в Москве художник-юморист, к<ото>рый рисовал бы для Вас моск<овскую> жизнь, тогда бы еще лучше было. Вы как-то говорили мне, что в Москве розничная прод<ажа> «Оск<олков>» стоит на точке замерзания. Может быть, но зато «Осколков» в Москве выходит больше, чем «Буд<ильника>» и «Развл<ечения>»! b) Рассказ. c) Стихи Гиляровского. Та неприятная штука, о к<ото>рой Вы писали, есть, конечно, недоразумение. Г<иляровски>й человек порядочный, вышколенный «Русскими ведомостями», обеспеченный… Имея около 300 р. в м<еся>ц, едва ли он стал бы фальшивить из-за рубля! Это верно… Я его знаю… Что он шлет Вам дребедень, это понятно: занят день и ночь, а работать в «Оск<олках>» хочется. Вообще сотрудник он полезный, если не теперь, то в будущем. d) Есть в Москве юнец, некий Родион Менделевич, человечек забитый, голодающий, представляющий собой нечто бесформенное и неопределенное; не то он аптекарь, не то портной… Прочитывая всю московскую чепуху, я наскакивал на его стихи, которые сильно выделялись из пестрой братии: и свежи, и гладки, и коротки… Попадались такие, что хоть на музыку перекладывай… Помня Вашу заповедь — вербовать сотрудников для «Осколков», я по приезде в Москву отыскал этого Родиона и предложил ему послать пробу пера к Вам… Он страшно обрадовался, обалдел, и в один день накатал чуть ли не 10 штук и принес мне. Накатал он сплеча, а потому (насколько я смыслю) добрая половина их никуда не годится. Есть 2–3 стишка, которые, несомненно, годны. По первому присылу не судите о нем.

О сентябре (я ранее писал уже Вам) напишу купно с октябрем. Подписей — увы! — нет в моих мозгах! Политические темы только тогда не скучны и не сухи, когда в них затрогивается сама Русь, ее ошибки. Отчего Вы для передовицы не хотите воспользоваться процессом Мироновича? Почему не посмеяться над следствием, над экспертами, фатящими, допрашивающими свидетелей, требующими эффекта ради вырытия покойницы, над защитой и ее претензиями (водолазы, наприм<ер>) и проч.? Если что надумаю, то не буду ждать понедельника, а пошлю среди недели. А пока будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

Сижу без денег. «Будильнику» должен, до осколочного гонорара еще далеко, а из «П<етербургской> г<азеты>» ни слуху ни духу, хотя я послал ей самый подробный счет. У меня начало осени всегда кисло.

Буду жить, вероятно, на Якиманке, но переберусь туда не ранее 10-го окт<ября>. Полы красят.

Киселевой М. В., сентябрь 1885

116. М. В. КИСЕЛЕВОЙ

Сентябрь 1885 г. Москва.

Вазелин не портится, не гниет, безвреден. Употребляется в смеси с карболкой или иодоформом для смазывания ран. Посылаю для пробы. Дорог, но много лучше сала.

Иодоформ. Посыпается кисточкой на рану до тех пор, пока рана не станет заметно желтой. С вазелином дает мазь, которая лучше держится, чем присыпка, и может быть даваема расслабленному на дом. Пропорция — какую бог на душу положит; на кусочек вазелина величиною с ноготь большого пальца достаточно сыпнуть кисточкой раза 2–3. Этой мазью лечат раны, язвы, лишаи и проч.

Карболка кристал<лическая>. Употребляется, когда нет иодоформа. С вазелином тоже дает мазь. С салом тоже. Впрочем… кому неизвестна карболка?

Киселевой М. В., 1 октября 1885

117. М. В. КИСЕЛЕВОЙ

1 октября 1885 г. Москва.

Пользуюсь правом сильного и отнимаю у сестры кусочек территории, чтобы, подобно Софочке, открыть Вам тайники моей души… и, надеюсь, Вы поймете меня больше, чем Софочку. Дело в том, что в моей бедной душе до сих пор нет ничего, кроме воспоминаний об удочках, ершах, вершах, длинной зеленой штуке для червей… о камфарном масле, Анфисе, дорожке через болото к Дарагановскому лесу, о лимонаде, купальне… Не отвык еще от лета настолько, что, просыпаясь утром, задаю себе вопрос: поймалось что-нибудь или нет? В Москве адски скучно, несмотря ни на что… Был сейчас на скачках и выиграл 4 р. Работы пропасть… Кланяюсь Алексею Сергеевичу так, как коллежские регистраторы кланяются тайным советникам или отец Сергий — князю Голицыну. Сереже и Василисе, которых я каждую ночь вижу во сне, салют и почет. А за сим, пожелав Вам здоровья и хорошей погоды, пребываю преданный