Том 19. Письма 1875-1886 - Страница 54

Прежде всего о книге. Тонкости, которые сообщаете мне Вы про Худекова, не казались мне толстыми до получения Вашего письма… Значение их было для меня темно иль ничтожно…Вообще я непрактичен, доверчив и тряпка, что, вероятно, Вы уже заметили… Спасибо Вам за откровенность, но… все-таки я не могу понять: к чему нужны были Худекову все его тонкости? Чем я мог заслужить их?

На все условия, которые Вы мне предлагаете в последнем письме, я согласен, признавая их вполне основательными. Всё издание отдаю на Ваше усмотрение, считая себя в деле издательства импотентом. Беру на себя только выбор статей, вид обложки и те функции, какие Вы найдете нужным преподать мне по части хождения к Ступину и проч. Отдаю и себя в Ваше распоряжение. Издавайте книгу и всё время знайте, что издание моей книжки я считаю большою любезностью со стороны «Осколков» и наградою за труды вроде как бы Станислава 3-й степени.

Сегодня посылаю остальные оригиналы. Если материалу не хватит, то поспешите уведомить: еще вышлю. Если останется лишний материал, то тоже уведомьте: я напишу Вам, какие рассказы выкинуть. Обложку для книги я беру на себя по той причине, что московский виньетист, мой приятель и пациент Шехтель, который теперь в Питере, хочет подарить меня виньеткой. Шехтель будет у Вас в редакции. Надежду Вашу на то, что книга скоро окупится, разделяю и я. Почему? Сам не знаю. Предчувствие какое-то… Почему Вы не хотите печатать 2500 экз<емпляров>? Если книга окупится, то 500 лишних экз<емпляров> не помешают… Мы их «измором» продадим…

А какое название мы дадим книге? Я перебрал всю ботанику, зоологию, все стихии и страсти, но ничего подходящего не нашел. Придумал только два названия: «Рассказы А. Чехонте» и «Мелочь».

Буду писать И. Грэку. Пусть он выдумает.

Насчет цены книги и проч. меня не спрашивайте. Я, повторяю, на всё согласен… Впрочем, нельзя ли будет прислать мне последнюю корректуру?

За сим кланяюсь и говорю спасибо. Поклонитесь Прасковье Никифоровне и Феде.

В заключение дерзость. Если б можно было выстрелить в Вас на расстоянии 600 верст, то, честное слово, я сделал бы это, увидав в предыдущем № грецкие орехи, которые Вы поднесли редакторше «Буд<ильника>». Ну за что Вы обидели бедную бабу? Не знаю, какой эффект произвели в «Буд<ильнике>» Ваши орехи… Вероятно, бранят меня, ибо как я могу доказать, что про орехи не я писал? Нет, честное слово, нехорошо… Вы меня ужасно озлили этими орехами. Если орехи будут иметь последствия, то, ей-богу, я напишу Вам ругательное письмо.

А. Левитана я лечил на днях. У него маленький психоз, чем я отчасти и объясняю его размолвку с «Осколками».

Прощайте.

Ваш А. Чехов.

Дюковскому М. М., после 10 января — февраль 1886

137. М. М. ДЮКОВСКОМУ

Январь, после 10 — февраль 1886 г. Москва. Милостивый государь!

Контора «А. П. Чехов и Кº» имеет честь препроводить при сем следуемые Вам 27 руб. по расчету:

р. к.

Взято в кредит 25 —

Переплет книг 1 —

На извозчика г. Азанчевск<ому> 1 —

Итого: 27 р.

С почтением:

Ответственный бухгалтер

А. Чехов.

Билибину В. В., 1 февраля 1886

138. В. В. БИЛИБИНУ

1 февраля 1886 г. Москва.

86, II, 1.

Добрейший из юмористов и помощников присяжн<ого> пов<еренного>, бескорыстнейший из секретарей* Виктор Викторович! Пять раз начинал писать Вам и пять раз отрывали меня от письма. Наконец пригвоздил себя к стулу и пишу. <…> разобидевший меня и Вас, с Вашего позволения объявляю законченным, хотя в Москве он еще не начинался. Писал о сем Лейкину и получил разъяснение…Сейчас только что вернулся от известного поэта Пальмина. Когда я прочел ему из Ваших писем относящиеся к нему строки, он сказал:

— Я уважаю этого человека. Он очень талантлив!

За сим Его Вдохновение подняли вверх самый длинный из своих пальцев и изволили прибавить (конечно, глубокомысленно):

— Но «Осколки» развратят его!! Не хотите ли настойки?

Говорили мы долго и о многом. Пальмин — это тип поэта, если Вы допускаете существование такого типа… Личность поэтическая, вечно восторженная, набитая по горло темами и идеями… Беседа с ним не утомляет. Правда, беседуя с ним, приходится пить много, но зато можете быть уверены, что за все 3–4 часа беседы Вы не услышите ни одного слова лжи, ни одной пошлой фразы, а это стоит трезвости…

Между прочим, выдумывал я с ним название для моей книжки. Долго мы ломали мозги, но кроме «Кошки и караси» да «Цветы и собаки» ничего не придумали. Я хотел было остановиться на заглавии «Покупайте книгу, а то по морде!» или «Пожалуйте, что покупаете?», но поэт, подумав, нашел это избитым и шаблонным… Не придумаете ли Вы название? Что касается меня, то, по моему мнению, все эти названия, имеющие (грамматически) собирательный смысл, очень трактирны… Я бы предпочел то, что хочет и Лейкин, а именно» «А. Чехонте. Рассказы и очерки» — больше ничего… хотя такие заглавия к лицу только известностям, но не таким — ∞, как я… Годилось бы и «Пестрые рассказы»… Вот Вам два названия… Выберите из них одно и сообщите Лейкину. Полагаюсь на Ваш вкус, хотя и знаю, что, затрудняя Ваш вкус, я затрудняю и Вас… Но Вы не сердитесь… Когда бог даст у Вас будет пожар, я пришлю Вам свою кишку.

За Ваши хлопоты по вырезке и высылке мне оригинала большое спасибо. Чтобы не быть у Вас в долгу (денежно), шлю Вам за пересылку марку 35-копеечного достоинства, к<ото>рую Вы когда-то прислали мне с гонораром и к<ото>рую я никак не мог сбыть с рук. Мучайтесь теперь Вы с ней.